Термин «токсичные отношения» ввела в оборот в 1995 году калифорнийская специалистка по коммуникации и психологии доктор Лилиан Гласс. Она определила его как любые отношения между людьми, которые не поддерживают друг друга, где есть конфликт, конкуренция, неуважение и отсутствие сплоченности. Сегодня термин употребляется чаще, чем когда-либо. Массу откликов получил и вопрос: «Что самое смешное, что партнер попросил вас изменить в себе?» реддитора SputtleBug в субреддите AskWomen. Некоторые пожелания шедевральны.

Он говорил, что я использую слишком много длинных слов, и это не дает ему «расслабиться». Критиковал мои телевизионные и кинематографические предпочтения как слишком интеллектуальные. Сказал мне, что я слишком «аналитична» в том, как мне нравится решать проблемы. Теперь у меня есть степень магистра и доктора наук, и я вышла замуж за IT-миллионера со степенью доктора в теоретической физике, так что, похоже, мои предпочтения окупились.

Это не было долго, мы встречались несколько месяцев. Он не просил меня измениться, но расстроился, когда узнал, что я родилась в Румынии. Меня усыновила американская семья, когда мне было два года, и я прожила в США большую часть своей жизни. Я почти ничего не помню о Румынии. Он не мог видеть себя с кем-то вроде меня: я была для него недостаточно белой. Поэтому он расстался со мной. Это было довольно шокирующе, я понятия не имела, что у него была эта чрезвычайно расистская сторона. Он сделал мне одолжение.

Я очень бледная, такая бледная, что на большей части моего тела видна синева моих вен. Один парень, который у меня был около десяти лет назад, спросил, могу ли я что-нибудь сделать, чтобы от этого избавиться. Пришлось объяснять, что нет, у меня есть кровеносная система и очень хочется остаться в живых.

Мой бывший супруг попросил меня перенести мои месячные, потому что они должны были выпасть на его трехдневные выходные, и это было для него настоящим обломом.

Он хотел, чтобы я была ниже ростом. Я метр 65. Он буквально хотел, чтобы я сутулилась и постоянно носила только гребаные балетки. Он был метр 62 и оттого неуверенным в себе.

Я много крашу волосы, это то, чем я всегда гордилась, и Я ЛЮБЛЮ свои волосы. Мой бывший сказал мне, что я не познакомлюсь с его родителями, пока не избавлюсь от сумасшедших цветов. Я не познакомилась с его родителями.

Мой бывший парень хотел, чтобы я сделала татушки, тоннели, пирсинг сосков и начала принимать много наркотиков, потому что о это так круто. А еще он хотел, чтобы я изменила свое поведение с оптимистичного на мрачное и угрюмое. Последнее произошло само собой: настолько депрессивно действовала на меня его компания.

Мой бывший сказал мне, что мне нужно начать притворяться, что я ничего не понимаю, даже когда я понимаю, потому что мужчинам нравится объяснять вещи женщинам. Бывший перед ним в основном сказал мне, что я не в порядке, потому что я не хочу быть сидящей дома мамочкой.

Он не хотел, чтобы я плакала. Никогда. «Женщины в моей семье никогда не плачут, разве что им начнут отрезать руку». Двадцать с небольшим лет спустя я поняла, что он должен был жениться на своей сестре.

То, как я хожу («ты ходишь слишком громко») и как выглядит мое лицо, когда я читаю книги. Видимо, я должна был все время улыбаться. Просто приятно улыбаться, читая «На западном фронте без перемен».

«Ты слишком добрая, надо с этим завязывать» каждый раз, когда я давала деньги или еду бездомным или благотворительным организациям, всякий раз, когда я выражала сострадание к кому-либо кроме него, и особенно когда мы смотрели про вторжение Джорджа Буша в Ирак, и я ужасалась смертям иракцев.

Он считал, что мой смех должен быть более «женственным», потому что, пока я так хохочу, он «не сможет повести меня в какие-нибудь шикарные места». В то время он был разорён, и я за всё платила. Вообще-то мой смех звучит по-разному, в зависимости от того, насколько сильно я смеюсь, вряд ли я разражалась бы ведьминским смехом во всех этих воображаемых ресторанах и на вечеринках, которые мы собирались посетить. Неважно, он все равно хотел, чтобы я ему разучилась.

Он: Ты не должна краситься.
Я: Почему, в чем проблема? Многие женщины носят мейкап.
Он: Моя мама – нет.

У меня длинные густые темно-каштановые волосы, в прекрасном состоянии, я никогда их не красила и, наверное, это то, что я в себе больше всего люблю. Мне говорят много комплиментов по этому поводу. Мой бывший всегда предлагал мне перекраситься в блондинку. Ну если прям вот настолько нравятся блондинки, знакомься с блондинками, идиот!

Бывший просил меня перестать все время извиняться. Извините, но я канадка и ничего не могу с собой поделать.

У моего первого парня была проблема с тем, что я ношу супермодную яркую одежду. «Почему ты не можешь просто надеть джинсы и черную футболку? Почему ты не можешь просто надеть черную одежду?» Его раздражало, что люди смотрят на меня, когда мы ходим в торговые центры. Дошло до того, что, если он заезжал за мной, то сперва звонил и спрашивал: «Ты готова? Скинь фотку! Если на тебе розовое или оранжевое, переоденься в черное. Если это юбка, надень джинсы». Он заставил меня обещать не носить мои любимые темно-фиолетовые вельветовые брюки. Он не понимал, что люди смотрели на меня не из-за одежды. Я была шумным, общительным подростком с веселым характером. Вот что заставляло меня привлекать внимание. Он ненавидел, когда на меня вообще смотрели. Даже пожилые женщины, которые останавливали меня, чтобы сделать комплимент моему стилю или прическе. Он изменился за 10 лет, прошедших с тех пор, и мы по-прежнему хорошие друзья. Он согласен, что был ревнивцем, ненавидел всех моих друзей и ненавидел то внимание, которое я получала. Теперь он вырос. И он намного лучший человек и замечательный друг.

Bored Panda